Сияют станции подземки,
К окну худой брюнет приник.
Играет плеер у шатенки,
Бубнит насупленный старик.
Студент читает книгу сидя.
На поручне повис мужик.
Клим едет, давку ненавидя,
Хотя давно уже привык
К толкучке метрополитена,
Угрюмым лицам, хмурым лбам.
Сам закисает постепенно,
В брюзжащий превращаясь хлам.
Ворчит, подавлен лиц мельканьем,
Сумбуром, гамом утомлён,
Обеспокоен ожиданьем,
Рекламой пёстрой раздражён.
В минувшие года он рьяно
По эскалатору бежал,
Локтями действовал упрямо,
Блондинок взглядом провожал
У турникетов и в вагоне,
Вдыхая запахи волос,
К ним прижимался на перроне,
Мечтая целовать взасос
Толпой притиснутое тело.
При виде трепетных ресниц
Кровь залихватская кипела,
В любви не ведая границ.
Какие чудные созданья
В метро встречались каждый день!
Их ног случайные касанья
Взывали: «Расстегни ремень».
Щипал он ляжки, гладил плечи,
Очками в клочья рвал чулки.
Немедля назначались встречи…
Теперь хиреет от тоски.
Противен даже зрелым дамам.
Потёрт и в профиль, и анфас.
Седой, в морщинах, с грубым шрамом,
В душе Клим светский ловелас.
Поспорив с долей бессердечной,
Старушку он зажал в углу.
Она стонала до конечной…
Поскольку ей свело скулу!