Он всегда в побужденьях был скромен,
Не желал приобщаться к казне,
Хотя мир искушений огромен,
Преспокойно стоял в стороне,

Принимая решенья любые,
Не надеясь на громкий успех,
Одевался в наряды чудные,
Вызывал гомерический смех,

С гопотой не общался цинично,
Презирал восхваленья рабов,
Вёл достойно себя и прилично,
Не нарушил моральных основ.

С музой встретиться жаждал он только,
Разглядеть в городской суете,
Чтобы не было больно и горько
Сохраняемой в тайне мечте.

Наконец небеса дали бонус:
Дивный профиль в толпе он узрел.
Вверх рванул его жизненный тонус
От слияния аур и тел.

Вскоре пафос сменил свою форму,
Дни тянулись в кошмарном бреду –
Нимфоманка считала за норму
Адюльтер. Он в ревнивом аду

Полыхал. В безысходности даже
Искушать его стал суицид.
Мысли путались – мерзостней, гаже
И черней, чем в ночи антрацит.

Но всевышний вмешался, спасибо!
Отсушил. Он душою воспрял…
А ненужное больше либидо
Бог в резервную базу скачал.