Мне тоже было двадцать лет.
Я полон был благих иллюзий,
Растил сыновний пиетет,
Не знал деменции, протрузий,

Был обжигающе открыт,
Не испытав кошмар измены.
Меня не мучил пыльный быт,
Не окружали манекены.

Рекорды грезились. И вот
Птенец гнездо покинул рьяно,
Любви родительской оплот
Сменил на жёсткий мир обмана.

Летать учился, как и все,
Клевал, раз это было надо,
Копался в злате и овсе,
Не избежал сомнений яда.

Пшено чужое воровал,
Оберегал свои пожитки,
Существовал, как маргинал,
Искал неслыханные скидки.

Зачем покинул отчий дом,
Прельстившись мифами Олимпа?
Хотел парить, а полз тишком
В веригах ржавых вместо нимба.

Теперь подавленно закрыт,
Птенец предстал ежом колючим,
Немногословен, пьян, сердит,
Сроднился с обществом паучьим.